Умэки и монгол Макс

Утро началось с того, что у Андрюхи болела голова (не мешайте пиво с вином), а на завтрак мы жарили омлет. Пока мы пили чай с бутербродами, Умэки встал и тихо прошмыгнул на кухню со специями в руках к ковшику вареного риса. Стало его жалко – позвали его пить чай с нами. Потом он извлек из недр своих сумок белые монгольские сапоги с загнутыми носами. Андрюха не смог их померить – маленькие оказались, а Максу пришлись в самый раз (ну прям балерина). Потом он вытащил монгольский халат (дэл) и широкий кожаный пояс со свастикой на металлической бляхе. Бравый монгол получился из Макса.

Попрощавшись, мы отправились в Тэрэлч (Terelj - но читается последняя буква как "ч"), что в 80-ти километрах от Улан-Батора на восток. При выезде из города нас остановили на посту, который берет деньги за въезд. Ничего с нас не взяли.

Километров пятьдесят мы ехали по "бетонке" – дороге, выложенной бетонными плитами, потом свернули налево на асфальтовую дорогу. Через 10 км спустились в очень красивую долину реки с тополями и ветлами. Сразу за серпантином на спуске стоит шлагбаум – сбор дорожного налога 800 тугриков (21 рубль) и через 50 метров по дороге второй шлагбаум – сбор за въезд в национальный парк. Все в лучших традициях Монголии. Вход в парк для иностранцев 3000 тугров за человека (80 рублей), для местного населения 300 тугров. За машину отдельно 5000 тугров (130 рублей).

"Пальцы" из земли

Переезжаем реку и начинается ландшафт, от которого мы просто в восторге: степные косогоры, из которых "растут" каменные глыбы, горы, грибы, пальцы, стены и заборы. Мы выскакиваем каждые полкилометра, фотографируем и снимаем. Удалось снять на камеру орла, сидящего на земле. Рядом с ним бегали птицы, размером чуть меньше голубей. Они смотрелись как гыр рядом с девятиэтажкой (в Улан-Баторе такое зрелище мы наблюдали).

Вот это черепаха, так черепаха!

Потом мы увидели черепаху. Не маленькую, по пояс человеку, черепашку за воротами монастыря Эрдэнэ Зуу, а 50-ти метровую скальную черепаху в долине. Это было самое сильное впечатление дня. Мы свернули к ней, чтобы залезть на скалу. Вблизи она также выглядела черепахой с гигантскими монолитными глыбами из крупнозернистой породы. На самый верх залезть не удалось – нужны скальные туфли и веревочка не помешала бы – падать есть куда, а до середины черепахи ходится пешком. Больше на спелеотехнику походит – коридор между глыбами и дыра в камнях, в которую нужно слезть сверху вниз, а потом вылезти обратно. Ужасно интересная скала.

Через триста метров по долине располагается парк динозавров. За забором стоят динозавры в натуральную величину. Вскоре ландшафт, где скалы и камни растут из земли, кончается и через перевальчик мы спускаемся в Тэрэлч. Это поселок, а летом – мекка для туристов. Впрочем, кемпингов хватало и до него – они стоят на протяжении всей долины.

Сарлыки

На перевальчике нам попалось стадо яков или по-монгольски, сарлыков. Мохнатые, с большими рогами – просто симпатяги.

В Тэрэлче Готов привел нас в ресторан отеля "Жуулчин". Как мы потом поняли, это что-то типа нашего Интуриста. Никого нет, не сезон, но цены не опускаются. Мы сделали заказ, который обещали принести через 20 минут. Через час всем принесли еду, кроме Готова и меня. Мы оба заказали жареную рыбу. За час можно было эту рыбу поймать, почистить, пожарить и съесть. Когда все поели, через час двадцать после заказа, к нам явилась рыба. Вкусная, с озера Хубсугул с белым мясом, только долго шла... Готов не смог нам сказать название этой рыбы – местная, только в Хубсугуле водится. Все остальные блюда ужасны по сравнению с качеством любого "зоогийн газара" или чайной. Солянка, в которой лежит картошка, дунайский салат из банки и сосиски (как будто в Монголии с мясом проблемы) – редкостно невкусное блюдо. А главное, это не солянка по любому из рецептов.

В общем, за такой сервис и еду с нас взяли 32 тысячи тугров за шестерых (840 рублей). В китайском хорошем ресторане за еду в десять раз вкуснее и в два раза больше количеством мы платили 24 тысячи тугров, включая пиво). Рыба мне понравилась, а местный "Интурист" – нет. Готов сам был не рад, что привел нас сюда, особенно, пока мы ждали рыбу...

Зато он организовал нам ночевку в гыре и договорился о конях, как мы просили и давно хотели. Юрта вся в резьбе с расписными кроватями и столом – туристская на все 100 процентов. По размеру гыр больше того, в котором мы жили в Хар-Хорине. Несколько юрт стояли рядом двумя рядами. В одной из них живут хозяева.

Это тоже кемпинг, только мы были в нем единственными туристами. (Waypoint GPS: N47.987460, E107.460270, Height 1542 m – кемпинг с юртами в поселке Тэрэлч) Готов договорился о ночевке за 15 тысяч тугров на четверых (395 рублей). Сам он со Славой уехал ночевать в Улан-Батор. Летом, говорят, здесь проживание стоит $25 за сутки.

Нетипичный пейзаж для центральной Монголии

Одна из соседних юрт из фанеры – душ и туалет. Там лежит кафель, стоит санфаянс и т.д., только функционирует она летом – сейчас вода не бежит. У ней есть две двери с надписями WC и висят замки. Естественно, как мы и предполагали, ключ от нашего гыра подходит и к той двери. На наш скромный вопрос "where is a toilet?" девушка сказала "за контейнерами". Понятно, ходи по нуждам в тундра.

Как только мы затащили вещи, сразу рванули гулять по окрестностям – пока не стемнело – тяжело быть автотуристом – попа устает. Залезли на ближайшую гору, посмотрели сверху на долину и прикинули куда пойдем завтра на конях. В долине стоят гыры, живет народ, пасется скот, туристов нет – красота.

Часов в девять вечера к хозяевам (или, скорее всего, к присматривающим) кемпинга приехали гости на машине, а так как у нас юрты стоят рядом – мы слушали пару часов веселые разговоры, шум, крики и буйную жизнь гыра, стоящего рядом...



Мы с начала путешествия очень хотели прогуляться куда-нибудь на лошадях, а поскакать рысью в степи – вообще была моя давнишняя мечта. Готов договорился с местным жителем, который работает с туристами, судя по лошадками и тому, как он работал с нами. Поторговавшись, сошлись на цене 72 тысячи тугров за 4 часа прогулки с гидом (1900 рублей) на четверых. Это немало, если учесть, что лошадь стоит 50 тысяч тугров, но уже последний день и перспектив покататься на лошадках в другом месте нет.

В 9.30 утра заходит монгол в синем суконном халате и кирзовых сапогах. Мы уже боялись, что он загуляет со вчерашними гостями и с утра будет нетрезвый, но нет – ответственно отнесся к делу. Немного веет перегаром, но Зорьгт-Баатар (Баатар означает "богатырь") на вид трезвый, явился вовремя, проверяет толщину наших штанов и пуховок, спрашивает про шапки и перчатки. В общем, нам понравилось его отношение к прогулке с туристами – опытный товарищ.

Наши лошадки

Пять лошадок стояло у забора – это нас радовало больше всего. Монгольские лошадки низенькие, их еще называют "овечий конь", чтобы на них можно было выгнать пастись баранов и загнать обратно. Эти лошадки обычно стоят у дороги и катают по кругу за деньги – неинтересное занятие. Прогулка с маршрутом гораздо приятнее. Лошади уже пожилые, туристская пенсия для них, наверно, не совсем приятна, когда садятся люди, не умеющие обращаться с лошадью, такие как мы.

Дует холодный пронизывающий ветер и иногда пробрасывает снежком. Зорьгт выбирает коней и подзывает нас по одному. Как он их выбирает для кого какой – известно только ему. Я сажусь последней на коричневого Дзэрта, через 10 шагов, он запинается, падает передними ногами на колени, и я перелетаю через его голову. Приземление на бровь и синяк на ноге – конный стаж пошел, но ничего страшного не произошло. Зорьгт подъезжает, отряхивает меня, спрашивает "как оно?" и дает мне своего коня вместо Дзэрта.

Так нас и гонят...

Мы выдвигаемся по дороге вдоль реки посредине долины. Это больше похоже на то, как пастух загоняет стадо лошадей домой, скача вокруг и давая плети отстающим. Только на конях еще в это время сидят наездники. Мы много раз переходим через реку, иногда по льду – это страшнее всего, потому что копыта лошадей скользят.

Вперед лучше не наклоняться

Подходим к очередному броду и кони как один опускают морды в воду и пьют. Когда лошадь на другом конце брода начинает карабкаться на лед высотой по колено, кажется, будто я делаю это вместе с ней, и вместе с ней мне также скользко. Подо мной "хозяйский" конь, он моложе и понимает гораздо лучше меня что надо делать. Через час мы начинаем потихоньку понимать коней. По полю кони в рысь разгоняются без особого труда. "Чу!", произнесенное на манер Зорьгта, стремена в бока и лошадка начинает скакать. Холодный ветер и фырканье коней. Привстав в седле, слушая топот копыт о землю, ощущаешь, что наверное наездники с рождения, которые привыкли жить в степи, понимать этот простор, никогда потом не согласятся жить в нескольких десятках метров каменного мешка. Эти люди проводят большую часть жизни снаружи гыра, а не внутри.

Рысью по степи – красота

Через 45 минут, мы выезжаем из леса вдоль реки и, пересекая поле, спешиваемся у юрты. Нас встречает пожилые монгол и монголка. У юрты есть своебразные сени из досок – там хранится всяческая утварь. Нас приглашают в гыр – самое время хлебнуть чего-нибудь горяченького – дубак на улице, руки без перчаток застывают моментально. Внутри такая же аскетичность внутреннего убранства, как везде. Чистота и аккуратность. Полагаю, у них просто нет такого количества вещей, как у нас, поэтому они обходятся парой тумбочек. Термос, монгольский чай и монгольский маленький мальчик напротив. Шоколадку берет осторожно и не разворачивает. В монгольской кухне нет сладких блюд и сахар для них не является привычной пищей, в то же время молочные продукты, в том числе творог, составляет немалую часть рациона – может поэтому у всех жителей такие ослепительно белые здоровые зубы?

Медита-тивное занятие

Пожилая монголка неторопливо достает кисет, бумагу, насыпает махорки, сворачивает и защипывает папироску. В ее движениях нет ни капли нервозности или предвкушения – это действие плавно входит в обыденную жизнь как все остальное. Удивительный народ. Мы ни разу не услышали от местных жителей что-либо похожее на жалобу на жизнь. Кому как ни буддисту быть в такой местности при таком раскладе? Кстати, также мы ни разу не видели капризничающих детей в гырах. Спрашиваем разрешения сфотографировать – нам кивают головой, но нет смущения или радости – все так и должно быть.

Вверх идти тяжело

Забираемся на перевал

С помощью разговорника и "немой коровы" Андрей узнает, что у Зорьгта есть двое детей. Мы сегодня их еще увидим. Прощаемся и едем дальше. Поднимаемся по тропинке вверх по ущелью, кони идут все неохотнее, им тяжело. Зорьгт постоянно их подпинывает плеткой и палкой. На середине подъема мы меняемся с ним конями – на своем ему привычнее. Я же сразу ощущаю разницу – белая лошадь подо мной не слушается и останавливается каждые 5 метров. Забравшись довольно-таки высоко, освобождаем своих четвероногих от тяжелой ноши и идем с ними рядом. Забираемся на небольшой перевальчик – вдали горы затянуты снежной пеленой. Пара кадров и скорее вниз – холодно. Спускаемся с горки с конями в поводу, их задние ноги скользят по траве, но вниз без седоков они идут гораздо охотнее, чем вверх.

В лесу снова садимся и неторопливо двигаемся вниз к реке. Здесь недалеко живет наш гид. Он обитает не в юрте, а в домике, напоминающем мазанку – неошкуренные лиственничные жерди, промазанные глиной и сени из таких же жердей. Внутри нас встречает его жена Чука, которая совсем немного говорит по-английски, и двое ребятишек. Изнутри домик напоминает вагончик. Стены оббиты полиэтиленовыми плетеными мешками, на полу линолиум и топчан. Печка-буржуйка такая же как в гыре. В углу стоит ручная швейная машинка. Интерьер дополняют маленький трельяж, телевизор, видеомагнитофон и маленький музыкальный центр. В общем, не бедно, судя по всему. Чука угощает нас монгольским чаем с традиционными кусочками солоноватого теста, обваренными в жире.

Зорьгт и Чука с детьми

Пока дети играют в прятки, прячась по очереди в единственное в комнате пригодное для этого место – шкаф, Чука ставит чугунный казан с полукруглым дном в отверстие в печке и что-то варит. Сначала делается бульон – в воду кидается щепоть муки и соль. Затем кусочки мелко порезанной баранины, самодельная лапша, морковка и картошка. В итоге получается суп с лапшой, но консистенции каши. Зорьгт ест палочками, а нам милостиво выдали ложки. Очень вкусно. Надо сказать, что в плане еды проблем не было ни разу за все путешествие. Андрей и Макс уминали все блюда за обе щеки – еще бы, столько настоящего свежего мяса везде. За обедом мы интересуемся, сколько они съедают за зиму мясных продуктов. Нам отвечают: 4 барана и одну корову. Как потом выяснилось, примерно такие цифры и есть для одной семьи. Детям 2 и 4 годика, они хорошо говорят по-монгольски. Оказывается, в этом доме они живут всего год, а до этого Чука жила в Улан-Баторе. Фото на память и адрес, куда его выслать, а мы возвращаемся в свой гыр.

Ходко подъезжаем по лесу к реке и по льду аккуратно переходим ее. Кони иногда собираются в шеренгу и устремляются в самое узкое место, например, между деревьями. Создается толкотня и приходится устанавливать очередь прохождения участка. Причем, они так близко друг к другу идут, что стремена звенят друг о друга. Если они не собираются в шеренгу вчетвером, то могут скучковаться по двое и тогда, словно не торопясь беседуя, замедляют ход. Рысью доскакиваем к своему гыру – завтра будут болеть ноги с непривычки. Через час за нами приезжают Слава с Готовом и мы покидаем чудесную долину Тэрэлча. На въезде в Улан-Батор с нас берут 500 тугров (13 рублей). Странно, с этой стороны въезд дешевле что ли? Со стороны Дархана и Хар-Хорина с нас брали 800 тугров. Ну да ладно, их страна и законы тоже не наши.

Вечер проходит в походах по городу, кафе, ресторанах и магазинах – кто куда. Часов в девять вечера сижу и делаю бутерброды на завтра в дорогу. Мы живем в той квартире, в которой жили в самом начале. Открывается дверь и входит двухметровый парень с тоненькой косичкой на виске. Представляется Фредом из Америки, интересуется, обедаю ли я (передо мной лежит булка хлеба в виде бутербродов с колбасой – хорошенький обед для одной персоны) и удаляется с girl friend монгольской наружности в маленькую комнату. Больше я его не видела. Остальные, не пришедшие еще с прогулки и Макс, мывшийся во время этого в душе, тоже были обделены лицезрением наших соседей.

Напоследок, в полдвенадцатого ночи мы зашли вчетвером в кафе в соседнем доме, чтобы дотратить тугрики и тщетно пытались это сделать, заказывая много и всего. В результате объелись до немогу и потратили 100 рублей на четверых – это издевательство какое-то...



Чтобы пройти границу наверняка, мы выезжаем из Улан-Батора в 6 утра. Парни начинают заранее скучать по мясу, которого столько и "такого" уже не будет в Иркутске. Все хорошо, город спит в такую рань в субботу – машин на дороге нет.

Мы отъезжаем километров тридцать, залазим на перевал и встаем – греется двигатель и закипел тосол. Вот не было печали... Стоим полчаса, рядом обо и проезжающие монголы советуют вернуться и заехать в сервис. А главное, у нас собой пара литров воды и тосола нет. Собирается консилиум из наших мужчин и общими усилиями принимается решение ехать дальше до какого-нибудь селения, где можно налить воды или купить тосол. В горки будем заезжать в несколько приемов, с остановками. Есть опасность, что он опять закипит и мы встанем где-нибудь посреди степи в раннее субботнее утро и тогда ночевка рядом с машиной в палатке неизбежна. Такая перспектива не улыбается никому и мы молча наблюдаем за новыми участником поездки – стрелкой, показывающей температуру двигателя. Мы ее бережем, и как только она начинает ползти вверх, останавливаемся. Еще одного закипания избежать не удалось и последняя вода пошла в бачок. Вот теперь все по-настоящему.

Купили в каком-то поселке пару литров разливного тосола в пластиковых полторалитровых бутылках и попросили налить литра три воды в какой-то местной школе. До следующего поселка заливали один раз, скорость передвижения упала до невозможности. Начали считать километры, разрабатывать варианты пересадки на поезд Улан-Батор-Иркутск в Дархане и считать время и скорость.

К полпервому мы добрались до Дархана (а это всего 210 км от Улан-Батора). Решили ехать дальше на микрике, хотя вероятность того, что мы не успеем пройти границу до шести вечера велика. После Дархана машина стала греться меньше, но скорость увеличилась не сильно. Просто ландшафт стал более плоский – не было больших горок.

К КПП "Алтан-Булак" мы подъехали в четвертом часу. Перед воротами стояло две машины – мы встали третьими. В течение 10 минут эти две машины запустили и мы оказались у самых ворот. За нами пристроилась очередь. Большой автобус Улан-Батор – Улан-Удэ набирал на границе желающих ее переехать за плату. Казалось бы, вот они мы, перед воротам. Но за 2 часа стояния в них проехало куча "специальных" машин без очереди – это модные джипы и легковушки, микроавтобусы и грузовые машины, все с номерами Монголии. Автобус запустили на границу по времени тоже без очереди. А он проходил границу очень долго... Слава не выдержал и пошел общаться с пограничниками. Те запросили водку – ладно, принесли водку. Свинство, конечно, вымогать ее, но что не сделаешь, чтобы попасть домой. Пограничник выпил полбутылки сразу на месте, а половину поставил за батарею и накрыл тряпкой. Сказал, через полчаса пройдете. Ждем полчаса, час, а ворота открываются перед кем угодно, только не перед нами.

В пять часов вечера у ворот остались только мы. Вся очередь за нами каким-то образом просочилась вперед. Вдруг подъезжает монгольский микроавтобус с кучей людей, судя по всему, челноков. Открываются ворота и... запускают его, а не нас. Только после них заехали мы. На первом строении на монгольской стороне, Славу и Тамару зовут внутрь здания и говорят "давайте шесть тысяч тугров". Наши отвечают, что денег нет, что они уже платили за страховку, когда ехали в Монголию и что где написано, что мы должны платить эту сумму, а главное, за что? Монголы начинают махать какой-то тетрадкой (взятки что ли все помечают?) и требовать водки, если нет денег. Наши не сдаются и говорят, что водки нет. Тогда чудесные пограничники, поглядывая на часы, спрашивают "вы знаете, что 5 часов и что граница закрывается в 6 вечера?" В общем, свинство наивысшей степени.

Не солоно хлебавши, со злыми лицами, нас пропускают. Особенно противно, когда рядом с машиной вытаскивают Славу и заводят за угол, не сильно прячась, вроде как "на разговор". Отвратительно! К счастью, мы обходимся без досмотра вещей на монгольской стороне, потому что уже полшестого и тетеньки собирают сумки идти домой, раскладывают в пасьянс на компьютере и занимаются всем чем угодно. Пограничник, сверяющий фотографии в паспорте заставляет Томку снять очки, потому что, говорит, мы с ней абсолютно одинаковые. Мы снимаем по его требованию шапки, потом он спрашивает кто такой Ваня в немецкой визе (сын Томы и Андрея), почему он там стоит и т.д. В общем, цепляются самым натуральным образом.

Кое-как мы без пятнадцати шесть подъезжаем к воротам, ведущим с монгольской стороны на нейтральную полосу. Каждый монгольский пограничник просит у Славы сигарету и пачка расходится вся при прохождении монгольской стороны. У нас забирают квитанцию об оплате страховки, когда мы ехали в Монголию. Интересный ход – ликвидация доказательств оплаты что ли. Только нам открывают ворота, как нас подрезает прямо в воротах убитая зеленая "двойка" с монголкой за рулем. Да что же это такое-то...

На российской стороне выходит тетенька из строения и спрашивает все ли мы из России. Потом уходит, мы проезжаем яму, в которой летом была налита хлорка, чтобы дезинфицировать колеса машин. Сейчас она сухая и пустая. Но 60 рублей с нас за такой вот санитарный контроль взяли. Мы стоим в очереди на таможенный досмотр еще минут 30. Сначала долго проверяют микроавтобус с монголами-челноками, проехавший вперед нас. Их несколько раз заводят и выводят из здания, разбираются и ругаются. В это время монголка, сидящая за рулем "двойки" тщательно распихивает вещи по машине, укладывает их, надевает на себя две дубленки одну поверх другой и все время почему-то озирается. Машину с монголами заворачивают обратно на монгольскую сторону не знаем по какой причине. Монголку просят зайти внутрь и она, как заправский шпион, обернувшись во все стороны, заходит. На удивление быстро проходит досмотр – ее даже не заставляют вытащить вещи.

Наконец, доходит очередь до нас. Простучали двери, обшарили салон, вытащили немного рюкзаков и сумок и в пятнадцать минут седьмого, когда фонари уже горели над обоими КПП, Родина нас впустила. Мы были последними. Не ровен час, если бы Слава не принес водку, то за последние 3 часа работы КПП "Алтан-Булак" могла бы не пройти ни одна машина "смертных". Вот такие вот пироги – коррупция процветает. И если на пути туда у меня от границы никаких отрицательных эмоций не было и монголы были улыбчивы и приветливы, то на обратном пути отношение к прохождению границы у меня поменялось.

Кстати, если на КПП "Кяхта" есть надписи на зданиях на русском и инструкции по заполнению декларации на трех языках (русском, английском, монгольском), то на КПП "Алтан-Булак" если и есть где-нибудь надписи, то только на монгольском.

Машина словно тоже захотела домой и стрелка перестала подскакивать. Двигатель больше не грелся, версия, что термостат заклинило, поэтому тосол вскипал, возможно, была самая близка к истине. Водители на Родине, в отличие от трасс в Монголии, переключали дальний свет на ближний и в Улан-Удэ мы приехали в одиннадцатом часу, успев на поезд Наушки-Иркутск, на котором мы могли приехать ровно через сутки, если бы остались в Дархане ждать поезд.

Монголия – огромная и удивительная страна, в которой столько интересного, что можно ездить каждый год, не повторяя маршрут. Природное разнообразие очень широкое, начиная с пустыни и заканчивая лесами и высочайшей горой высотой 4374 м. За 9 дней путешествия мы ни разу не испытали чувства пресыщения.