Вечером того же дня, после знакомства с Валерием Михайловичем, идем в порт встречать трёх остальных участников группы с Кометы. Она благополучно опаздывает на полчаса, мы за это время пытаемся не замерзнуть на причале, повторяя фразу, ставшую афоризмом на время всего путешествия: "лето в Сибири теплое, малоснежное..."

Ожидая, что Сане и так придется помогать выходить из Кометы (потому как у него первый день отпуска, а теплоход идет 10 часов), решаем не брать в честь встречи чудесного пива "Русь" местного разлива. Каково же было наше удивление, когда в проеме выхода образовался абсолютно трезвый Саня с безумными глазами и вместо "привет" первой фразой при сходе на берег было надрывное: "Бар не работал!!!" Нам даже стало его жалко. Затем, уже все трое начали требовать еды, которой у нас с собой, естественно, не было.

Нам нужно спешить на катер, который должен отходить в ближайшее время, и мы тащим народ вокруг учебной части на другую сторону причала. Хозяин катера "Ангара" и гостиницы "ЧеремБасс", в которой мы жили три дня, был так добр, что свозил нас в гостиницу за рюкзаками. Ожидалось, что катер пойдет ночью или утром, но в момент причаливания Кометы все поменялось, поэтому великодушный поступок Бориса Дмитриевича был весьма кстати, и нам не пришлось ловить такси.

Пока мы с Максом ездим за рюкзаками, оголодавшие участники атакуют ближайшую шашлычку и успевает закупить салатиков с мясом. Происходит сумбурный ужин на палубе катера в сумеречном порту. Чуть позже выясняется, что в судне что-то сломалось, и выходить в сторону Котельниковского будем только утром. К тому же, в море сильная волна. Борис Дмитриевич любезно предлагает нам остаться ночевать на катере. Мы нисколько не против, потому как уже ночь, и хочется спать, а не ставить палатки на берегу. Быстро разместившись в каюте, сладко засыпаем, покачиваясь, на волнах.

Команда еще часа полтора-два возится с катером, чинит, заправляет его и пытается несколько раз завести.

Утром наступает 24 июля. Народ, потягиваясь, встает и умывается на причале еще спящего порта. В 8 часов команда цепляет баржу со стройматериалами к катеру, и мы выходим в море, наблюдая, как утренняя Комета уезжает в Иркутск. Вода спокойная, вчерашняя волна улеглась, мы плавно отдаляемся от города.

Ну! За встречу!

Саня изготавливает завтрак на катере и наши мужики, захваченные начавшимися приключениями, пьют за дорогу. Кажется, что пить в 9 утра не совсем правильно, однако после нашего принятия пищи в кают-компанию спускается команда и делает то же самое, только Борис Дмитриевич пьет пиво. "Вот это сила!" – озадачиваюсь я и ухожу на палубу. Погода сначала пасмурная, но потом солнце выходит из-за туч, баржа нагревается и на ней образуется "котище лежбиков" из 5-ти штук, благо места там предостаточно. А если уйти в другой конец баржи, то двигателя катера вообще не слышно.

Буксировка баржи

Народ разлагается, обозревает окрестности, спит, прыгает и занимается еще черт знает чем. За 7 часов пути можно успеть сделать все что угодно. На проплывающих мимо гольцах снега достаточно много. Да и зима была снежная. Мы строим предположения, сколько снега будет на горе.

За разговорами и загораниями в три часа дня прибыли на мыс Котельниковский. Около причала строится база – грязь, шум, люди, краны, бульдозеры. Раньше здесь отдыхали все, а теперь ее продали, и новые хозяева решили расширять номерной фонд. Бассейн, что стоит прямо на источнике, доступен лишь отдыхающим на базе, а отдыхать на базе могут только по разрешению владельца. На берегу красуется табличка: "Проход на территории запрещен – собственность ОАО "Бамтоннельстрой". "Вот это да!" – подумали мы – "Источник в собственности. Круто!"

Для "смертных" на берегу, в метре от Байкала в гальке вырыты ямы и в них вода разной температуры: от теплой до ужасно горячей. Естественно, ямы были тут же опробованы. В общем, очень похоже на источник "Солнечный", только без бассейна, без взимания денег и менее мыльная. В ямы залезли только трое: Макс, Питер и я. Камбалообразные плоские тела перемещались из одной ямы в другую, затем в Байкал и обратно. Наши сухопутные на данный момент участники Саша и Алена еле вытащили нас оттуда.



От животворящих ямок прямо по берегу идет отсыпанная галькой дорога, которая затем заворачивает в лес и удаляется от Байкала. Вышагиваем по лесной дороге, мирно беседуя о жизни и наслаждаясь хвойным лесом. Наш заход рассчитан на полтора дня, поэтому мы никуда не торопимся.

Через пару часиков, встретив по пути бетонную плиту, валяющуюся рядом с дорогой (где ей еще валяться, кроме как ни в нескольких километрах от Байкала?), понимаем, что надо уже где-то поворачивать в ущелье Куркулы. Макс с умным видом смотрит на GPS, все остальные на карту и около огромной зимухи человек на пятнадцать находим нужную тропинку налево.

Здесь разнопородный хвойный лес переходит в "серебряный" бор: строевые сосны и ягель. Тропинка для нижних конечностей человека, особенно, когда на спине сидит рюкзачного вида клещ, завсегда лучше любой дороги – и мягче и приятнее.

"Серебряный" бор вскоре кончился, и мы оказались в Хамар-Дабане. В том смысле, что нас окружали травы и лес точь-в-точь как в долинах рек Хамар-Дабана. Тропа торная, до самой Гитары идет вдоль берега то удаляясь от него, то приближаясь к самому руслу, местами надо идти по береговым камням. По пути встречаются деревья поперек тропы, множество ручейков и курумников, лес самых разных видов – от осинника до реликтовых кедрачей и для полного ощущения счастья путешественника – стланик. Кедровый стланик, иногда зажимающий тропу, предоставляет вам право выбора для его прохождения: проползти под ним, перешагнуть, перелезть или, в конце концов, прикинуться танком.

Скорость передвижения снижается по мере приближения к озеру Гитара. Но в этот вечер мы перешли ручей Пешеходный и встали за переправой на симпатичной стоянке. Даже встретили там земляков-иркутян, которые шли сплавляться по Верхней Ирели.

Переправа через Пешеходный

О переправах через Пешеходный и Водопадный надо сказать отдельно. Народ здесь поработал добросовестно над преодолением препятствия. Если в наших местах вы должны обладать навыками канатаходца, то на этих переправах бревно предоставляется не только для ног, но и для рук.

Душевно посидев вечерком с гитаркой, расползаемся в хорошем расположении духа, коее не покидает нашу мужскую часть группы по причине задабривания местных управляющих погоды, и женскую часть по причине первой тихой ночевки на ровной поверхности.

"Господа участники, нам туда!"

С утра заход продолжился. На открытой высокой обзорной точке перед нами впервые предстала гора Уралмаш. Бурное обсуждение Саши и Питера о том, каким образом и с какой стороны они будут штурмовать вершину, началось именно здесь. Затем в лагере на Гитаре это продолжалось ежедневно. Странно, что гора никем еще не пройдена, но уже названа. Посмотрим, кто будет первооткрывателем сей вершины.

Вдоль тропы попадаются грибы, а так как девать их на ходу особо некуда, Алену определили в ёжика, тут же переименовав ее в Йожика. Жимолость, по размеру и цвету больше напоминавшую виноград "изабелла", была подвержена нападению со стороны нашей группы, но победить ее не удалось – слишком велика оказалась "синяя" роща. Причем, именно роща – высота кустов часто превышала человеческий рост.

Пуховое озеро

Неправильный тополиный пух, летающий зачем-то в конце июля, присутствовал только в одном месте, а затем его не стало. Ассоциация с Хамар-Дабаном периода "месяц назад" сложилась устойчивая.

Уралмаш сопровождал нас теперь всю дорогу, маяча впереди, а небо с обеда выключило солнце и начало собирать тучи. Остановившись на обед, переждали получасовой ливень и пошли дальше. Стоянка рядом с Водопадным ручьем нам не приглянулась – слишком уж темная и мрачная. Густые высокие кроны толстенных кедров дневной свет на землю практически не пропускают.

Здесь должна была быть наледь...

После переправы через Водопадный начался уже ощутимый подъем и "козлиная" тропа. Нас это не пугало, так как "ходячесть" у всех участников была хорошая и проходимость тоже. Правда, беречь гитару и поклоняться каждой ветке под конец подъема мне уже порядком надоело.

Страна озёр и водопадов

Выше зоны леса открылись горы, и начались курумники. Огромной наледи, обещанной картой вдоль русла реки, мы так и не нашли. Видимо, растаяла или была именно в тот год, когда составляли карту. На подходах к озеру, надо сказать, весьма грязно и мокро, тропа часто идет по заболоченным участкам. Часов в девять вечера добрались до берега Гитары. Не зря сюда мы стремились, не зря... Два огромных водопада с перепадом высот в пару сотен метров сбегаются в озеро, а над лагерем безымянная вершина с монолитными стенами – достойный объект для будущего альпинизма. С другой стороны вид на долину Куркулы и приток Водопадного с наледью.

Небо стало окончательно серым, а у нас вечером открытие Байкальского хребта и тосты за погоду и "сбычу мечт", так как большинство участников уже не один год хотели сюда добраться. Саня, как эстетствующий маньяк со стажем, извлекает из недр рюкзака рюмочки с надписью "нерж" в чехольчике и банку маслин с сыром и колбасой. Вот такой нелепой и бессмысленной смертью завершилась борьба с весом кулей!



Собственно, после того, как на второй день захода солнце скрылось за тучами, мы его не наблюдали до последнего момента, когда, собрав рюкзаки, уходили с Гитары. Все остальное время дождь шел либо иногда, либо постоянно. Гору нам показали один раз на две минуты, все остальное время висела облачность, и вершин видно не было. Не хочется думать, что на Байкальском хребте всегда такая погода (да и северобайкальцы говорят, что в этом году июль ужасный и холодный), но в следующий раз это надо иметь в виду.

Так как путешествие было разведывательным в плане района, а также работающие в солидных организациях некоторые участники группы не могли посвятить себя горам надолго, чистых дней в горах, не считая заездов-заходов и выходов-выездов, осталось ровно три. С одной стороны, этого достаточно, чтобы сходить за день на восхождение и два иметь в запасе "на погоду". Но с другой стороны, этого мало, потому что, во-первых, хочется посмотреть не только гору Черского, а во-вторых... этого оказалось недостаточно.

Утренний кофе...

Утром на следующий день после захода мы проснулись под барабанную дробь дождя по тенту палатки. Мысль о восхождении тут же улетучилась. Выспавшись как следует, натянули маленький тент и на горелке приготовили себе завтракообед, а затем полдник и ужин. Развлекались весь день кто чем, периодически подогревая кофе и чай.

К вечеру облачность немного поднялась, и дождь прекратился. На соседних склонах образовалось множество мини-водопадиков, бегущих со всех каменных желобов. Затем даже показали солнце, но на температуре воздуха это никак не отразилось, да и солнце пощекотало лучиками только верхушки гор.

А где тут было море?

Алёна и водопад

Прогулка до озера Тазик поздно вечером с фотосессией была не единственным событием сегодняшнего вечера. По пути нам встретился лагерь московской группы, которая любезно пригласила нас в гости. В соседних кустах ребята показали нам прелюбопытнейшую вещь – остов каноэ из стланика. Стланик рубится очень плохо из-за его гибкости. Кто и зачем обтесал ветки и даже сделал весла – не понятно. Саня сказал, что он старый моряк и забрался в скелет судна, где и был зафиксирован Максовым объективом.

На обратном пути от Тазика мы зашли в гости. Щедрые хозяева стоянки что-то хитро-мудро наливали, переливали, встряхивали и насыпали, а затем нарезали в это "что-то" лимон. Наши мужчины даже немного замешкались, когда милая девушка предложила им спирта. Не дрогнув, мужики согласились. Жидкость с лимоном оказалась коктейлем для запивания. Мы с Аленой ограничились чаем с конфетками.

Обменявшись несколькими песнями, мы, спустя пару часов, под звездным небом удалились к себе в лагерь с надеждой на завтрашнюю погоду.

Озеро Тазик

Водопад Большой Каскад

Завтра наступило. Чистое небо куда-то делось к утру, а на его месте привычно висели тучи. На вершинах также обитала облачность, но дождя не было. Мы выдвинулись наверх.

Проскакав вдоль Гитары, перешли по камням Куркулу между Тазиком и Гитарой и начали подниматься по водопаду. Вскоре камни перешли в плиты и по ним, как по ступенькам, мы бодро скакали наверх, отщелкивая кадры на фототехнике. Пересекли водопад на середине подъема, таким образом, сократив себе путь, и далее по наклонным плитам зашли на ригель. Внушительный перепад высот, на протяжении которого текут водопады – красотища! Просто страна озер и водопадов. Мысль о том, что в дождь ходить по гладким наклонным плитам совершенно неудобно, старались не подпускать, но на всякий случай я присмотрела, что на правой стороне водопада есть хитрый путь по камням и совсем немного по плитам. Как позже выяснилось, просмотр путей отступления был сделан не зря.

Плиты с травой

Цветы периода "месяц назад"

После водопада начались монолитные плиты с травой и цветами. Водосборы в конце июля нас тоже поразили. Видимо, сказывается северная широта, поэтому вегетационный период растений сдвинут. Река, круто спадая из цирка, образует множество сливов и небольших проточных озер. Подошли к озеру Изумрудному (Круглому) и изумились его цвету. Не синее, не изумрудное, а скорее индиго – глубокое, с большой льдиной, плавающей у берега. Не менее изумительным оказался и цирк, открывшийся отсюда. Множество снежников, два самых настоящих ледника и монолитные стены, выглядывающие из-под облаков. На небольших лужах тонкая корка льда.

Хищная белка-летяга

Большие горы в миниатюре

Гора Черского там...

Настоящий ледник

Через два часа после выходы из лагеря мы стояли на морене рядом с ледником под началом маршрута и надевали системы. На горе сидела туча, и маршрута видно не было. Отсюда началось самое интересное.

Короткий кулуар, в котором начинается маршрут, сыпучий сам по себе. Кроме этого, нависающая над ним стена горы Птица время от времени "одаривает" кулуар камнем-другим.

Морена под кулуаром

В этом месте стоит остановиться и до того, как мы начали лезть, произвести небольшой ликбез по видам страховки для тех, кто еще не знает.

Итак, есть различные типы организации страховки в горах.

Грузинская:

– Кацо, ты меня выдишь?
– Выжу.
– Ну, я пошел...

Сванская:

– Вано, ты меня слишишь?
– Слишу.
– Ну я пошел...

Красноярская:

– Эй, забей чего-нибудь!
– Да ладно, так пролезу.
Проходит некоторое время...
– Веревка вся!
– Надвяжи.
– Понял. Надвязал вторую. Забей чего-нибудь.
– Да ладно, так пролезу.
Еще проходит некоторое время...
– Веревка вся!
– Надвяжи.
– Так у нас же больше нет веревок...
– Ну надвяжи чего-нибудь – шнурки надвяжи.
– Понял. Готово. Забей чего-нибудь.
– Да ладно. Так проле... Ай! Держи!!!
Через некоторе время.
– Коля, ты живой?!
– Да живой, все нормально – стою "на земле". Выбирай...

Иркутская:

– Битую закрепи, лохматую выбирай...

Саня первый...

...забираемся на скальный борт...

Быстро из-за угла прошмыгиваем полкулуара и забираемся на его скальный левый борт, на так называемый в описаниях "крокодил". Стена Птицы, мрачно нависает над нами все это время – неприятно. Некоторое время поднимаемся до границы тумана. Все эти 2-3 веревки от начала кулуара идем с одновременной страховкой: Саня первый, Питер последний, остальные на скользящих карабинах. В один прекрасный момент Саня оборачивается, смотрит на Питера, грациозно вышагивающего по скале рядом с Аленой (она предпоследняя) и изящно несущего в руках узел на конце веревки. Глаза Сани немного расширяются и он отчетливо, вполне доходчивыми словами недвусмысленно осведомляется, "что же это граф Суворов, он же Питер, несет свою страховку на мизинце и не вщелкнут в нее?" На что невозмутимый Питер отвечает, что если протекшина нет (protection – страховка по-английски – имеются в виду промежуточные точки страховки), то и цепляться за веревку незачем. Далее следуют высказывания о разных менталитетах и разных школах альпинизма. Саня, выслушав безапелляционные заявления, почти ровным голосом рекомендует Питеру вщелкнуть Алену в восьмерку на конце веревки, а то как-то неправильно, что девочка на скользящем карабине идет последней.

Сванская страховка (потому что видимости нет)

Станции Питер любит

Далее все лезут в молчании и обдумывают представленный только что акт спектакля и дальнейший сценарий. Я пытаюсь Питера спросить причину такого поведения, прикидывая про себя, что может быть он и прав? В конце диалога задаю каверзный вопрос о том, что будет, если он сорвется, и никто его не сможет удержать? На что Питер отвечает, что он свободен, равно как и мы, и каждый отвечает за свои действия сам в таком случае. Мне ничего не остается кроме как молча лезть дальше.

Грузинско-сванская страховка продолжается недолго, так как рельеф становится менее расчлененным и уклон увеличивается. Туман, в который мы вошли чуть выше кулуара не рассеивается, а мы лезем дальше. Следующую веревку Саня весит перила, и кладет в середине одну закладушку. Питер, услышав команду "крюк", веселеет и вщелкивается в веревку. Мы с Максом молча, но выразительно переглядываемся. Подойдя к станции, Питер тщательно ее обследует и, удовлетворившись результатом, говорит Сане "спасибо". Мы уже заинтригованы разворачивающимся вторым актом. В этом месте в нагрузку к густому туману начинается дождь, и плиты становятся мокрые.

Это явно не 2Б...

Мы стоим и видим скалы, никак не соответствующие категории 2Б (по классификатору): гладкие крутые плиты с зацепами "наоборот", то есть с карнизами. Понимаем, что мы где-то не там, где должны быть и все эти восемь "жо" перед нами явно указывают на это. В этот момент немного разъяснивает, открывается вид на ледник под горой, и мы видим, слева от нас край ребра и туман за ним, а справа от нас, если перейти через снежник в длинном внутреннем углу, есть простые скалы, как раз такие, какие должны быть. Если бы мы знали, что надо было в этот момент кинуть дюльфер налево и попасть на маршрут... Но мы этого не знали, так как в тумане с видимостью 5 метров проскочили переход на нужное ребро и отсюда налево нам уже просто ничего не видно.

На минутку показали ледник

Саня надевает кошки и берет кайло (айсбайль), которые мы на всякий случай взяли в собой, хотя в описании не сказано, что надо ходить в кошках и с ледорубами в июле на гору высотой 2588 м. Переползаем по мокрым скалам, а затем по снежнику, уже превратившемуся в фирн, в полутораметровый рантклюфт. Питер снова подходит и говорит Сане "спасибо, это хорошая станция, она мне нравится". Мы уже почти привыкли. Макс, что идет последним, совершает подвиг – проходит без кошек по мокрым скалам и крутому снежнику, в то время как перила почти горизонтальные с одной френдой посередине.

Еще пара веревок несложных мокрых скал в нужном, как нам кажется, направлении, и сквозь туман начинает проступать перемычка на гребне. До нее где-то одна веревка. Саня наверху, веревка уползает. "Веревка десять!" "Веревка пять!" "Веревка один!" "Веревка вся!" Сверху слышим: "Надвяжи!" Ну вот, началось...

Красноярский тип страховки мы еще сегодня не проходили. Надвязывать нечем, о чем мы и сообщаем Сане. "Подойдите на 5 метров!" – слышно сверху. Делать нечего, подходим, щемимся вчетвером на маленькой полочке. Веревка дергает вверх. В итоге всех этих чудо-альпинистских технологий красноярских страховок подходим метров на 15 вверх. Наконец, все вылазим на острую перемычку. Холодно, дует ветер и начинает пробрасывать град.

Мы под самым бастионом Птицы. А должны быть через два жандарма по гребню от нее в сторону Черского. Понимаем, что вылезли не туда, но все-таки на гребне, под ногами через туман видно змейку реки. Пока Макс, Алена и Питер стоят на полочке, Саня пытается посмотреть слаз с жандарма. Мы смотрим туда оба и понимаем, что там дюльфер и со следующего жандарма тоже. В обход не получается – слишком круто, а веревка одна на пятерых.

Время 16.00, во флиске и куртке совсем не жарко. По описанию по гребню идти еще часа полтора, а на пути до места, откуда нужно идти, стоят два жандарма. Через них надо как-то корячиться и, возможно, в обратную сторону тоже. Горы не видно.

Во время тех пяти минут, пока мы это обсуждаем, внезапно туман над нами рассеивается, и мы видим гребень и гору перед собой. Большую и величественную, которая показывает нам себя и подсказывает правильное решение. Любуемся две минуты, туман опускается обратно, и начинает идти хлопьями снег...

Встреча с Санта-Клаусом

"Jingle bells, jingle bells, jingle all the way!..." – слышно рождественскую песенку Санта-Клауса, а на голове в это время образуется сугроб. И это 27 июля на высоте хамар-дабанской сопки! Под эту веселую мелодию начинаем дюльферять вниз...

Веревка тут же стала мокрая и после каждого спуска перчатки приходится выжимать. Если бы не снежник, идущий почти до самого подножия маршрута, кошки и ледоруб для последнего участника, мы бы вернулись в лагерь гораздо позже.

Десять полных дюльферов на всю веревку методично отрабатываем от станции до станции с одной лишь мыслью – скорее свалить вниз. Плиты и "бараньи лбы" покрылись мокрым снегом, потемнело, и по скалам натурально текут ручьи. Иногда происходят небольшие водно-снеговые сели.

Мы ушли направо, а надо было налево

Спустившись до места, где мы сошли с маршрута, окончательно убеждаемся в своей ошибке (благо, на минуту видимость улучшилась) и продолжаем спуск. Руки мерзнут, ноги уже почти мокрые, снег скапливается на клапанах рюкзаков.

Сбегаем быстро по одному по кулуару через ледник на морену, снимаем железо и системы. На высоте входа в кулуар видна граница снега и дождя. Засыпаем в рот сухофруктов и бежим уже под дождем дальше вниз. При мысли, что курумник с вагонообразными камнями рядом с Изумрудным озером придется проходить в темноте, ноги ускоряют темп. Времени нет. Дальше все происходящее напоминает рассказ из серии "как я выжил, как я спасся".

Бежим быстро вниз, не останавливаясь, пока видно, куда ставить ноги. Карабкаемся по мокрым камням. Вспоминаю об отходных путях, которые намечала на всякий случай при подъеме. В сумерках подбегаем к краю ригеля наверху водопада. Надо перейти реку, потому что идти по мокрым наклонным плитам слева от водопада равносильно самоубийству. Вот место не широкое и не сильно бурное. Идем вброд, ноги уже давно мокрые, а камней, чтобы перескочить, нет. Некогда думать. Надо валить вниз.

Мы с Максом бежим впереди с мыслью о том, чтобы большую часть этого безумного пути вниз пробежать пока еще хоть что-то видно. Оборачиваюсь и вижу Алёну, которая осталась на том берегу и видимо не хочет идти вброд. Саня что-то ей говорит...

Ноги сами скачут по камням и по плитам, оказавшимся в такой критический момент, в общем-то, не сильно скользкими, если объективная оценка еще работает сейчас. На середине водопада тьма опустилась на горы. Фонари к бою и дальше. Дождь давно перешел в ливень.

В начале первого ночи пробегаем мимо лагеря москвичей. Они сегодня тоже ходили наверх, но поднявшись до морены, дальше не пошли. Их лагерь спит.

Наконец доходим до наших палаток. Четкие движения: снять всю мокрую одежду, кинуть ее в тамбур, забраться в палатку, надеть сухую одежду, включить горелку и ощутить жизнь внутри себя...

Перцовочка шла на ура (и не только сегодня)

Гортексовая куртка не подвела – намокли только рукава флиски, в которые затекло с манжет. А вот штаны без мембраны и ботинки все насквозь...

Советуясь с представителями двух групп друзей, что ходили в предыдущие несколько лет на гору Черского, мы взяли с собой железа с запасом, а пригодилось абсолютно все: френды, гексы, стопера, петли, кошки с айсбайлем, крючья-лепестки. В следующий раз возьмем каждому кошки с кайлом и побольше железа.

Через полчаса сидим в одном из двух "носорогов" и перцовка с бальзамом благодатно растекается по телу, честно отработавшему сегодня 17 часов. Тосты за хорошо закончившуюся встречу с Санта-Клаусом, за Гору, за Хребет и за Жизнь...

Слоистость

Сутки шел ливень, иногда переходя в сильный дождь. Утром пришли москвичи спросить, живы ли мы, потому что, уходя с морены, они нас видели на маршруте, а вечером нас не дождались. Однако, приятно, когда за тебя переживают. Они сказали, что дождь начался днем (у нас это был град и снег). Мы пообещали прийти вечером в гости.

После прихода москвичей раздался крик: "Полундра! Спасайся кто может!" Группа кемеровских школьников ретировалась с озера вниз.

Солнце досталось только снежным вершинам

Pack explosion

Вечером дождь кончился и моментально произошел "взрыв рюкзака", Питер сказал, что у них это называется pack explosion. Это когда из рюкзака по приходу на бивак вынимаются все вещи и занимают всё окружающее пространство.

Началось выжимание и сушка вещей. Развели костер для ощущения бивака. Вообще на Гитаре с дровами плохо – стланик уже хорошо выбран, и после дождя очень тяжело найти сухих веток. Мы готовили на горелке, а костер разводили вечером для романтики и тепла.

Через полтора часа изо рта пошел пар, и продолжать сушку было бесполезно. Снег на верхушках гор так и остался лежать. А вечером, как назло, опять показалось синее небо и звезды.

Синее небо, как обычно, когда мы уходим

Зазеркалье

Мы отправились в гости к москвичам. Прошли мимо стоянки кемеровчан и посочувствовали ребятам – они стояли в низине, на месте палаток было озеро, и тек ручей. Наша стоянка размещалась на высоком каменистом холме, поэтому не было даже луж – все впитывалось в почву.

Дальше мы обнаружили, что уровень воды в Гитаре поднялся сантиметров на 30, и тропу вдоль берега затопило. Пришлось идти вброд. Ужасно холодная вода для босых ног в сандалиях. Через пять шагов начинает сводить пальцы.

На подходах к стоянке москвичей появился японский сад камней: выложенный камнями ручей с небольшим озером, расположившимся рядом с тентом. Хм... позавчера здесь не было никакого ручья. Прощальный вечер с костром, и мы снова под чистым небом (где же оно скрывается днем?) и по ледяной воде возвращаемся в лагерь.

Стланиковые шишки

До свидания, Горы!

Пик Уралмаш – фото на обдумывание

Переправа через Водопадный

Утром погода была самой лучшей из всех трех дней. Зеркальное озеро, кусочки голубого неба и, согласно всем законам бутерброда, как только мы надели рюкзаки, выглянуло солнце. Впервые за последние 4 дня нас коснулись солнечные лучи. Все стало приветливым и теплым. Позавчерашняя чача казалась сном.

Фотографии Уралмаша и Гитары на память и мы идем вниз. До свидания, Горы! Мы еще вернемся на гору Черского. Снова переправа через Водопадный – на бревне уже успели вырубить зарубки топором, видимо, во время дождя.

Через 11 часов нас встретила гладь Байкала и заснеженный Баргузинский хребет на другом берегу. Этот снег уже, скорее всего, не растает.

Ямки с горячей минеральной водой казались подарком судьбы. Определенно, это хорошее сочетание: горы и горячие источники. Ночевка в Горячей Губе, и вот с группой питерцев мы отчаливаем на катере "Ермак" в Северобайкальск, покидая мыс Котельниковский.

Подарок судьбы

Дедушка Байкал

В обратный путь

Луна рядом со Слюдянскими озёрами

В 12 ночи в порту девушка-администратор домиков в яхтклубе поселила нас в комнате с диваном, кроватью, шкурами медведей и лося. На следующий день вечером поезд "Северобайкальск-Иркутск" увозил нас по БАМ домой.



Очень красивый район. Несмотря на то, что вершины Байкальского хребта, в основном, имеют округлые осыпные вершины, верховья Куркулы резко отличаются от них: монолитные стены, ледники и альпийский рельеф. Сюда стоит съездить.

В цирке Куркулы выделили для себя как минимум 5 объектов, представляющие интерес для альпинистов: гора Черского, гора Птица, гора Уралмаш и две безымянные вершины в хребте (одна над озером Гитара, а другая южнее горы Черского).

Гора Черского бывает разная... Разглядывая дома фотографии других экспедиций и глядя на участников, идущих в футболках и резиновых сапогах по скалам без снежников, мы разве что не плакали...

Напоследок, позвольте представить нашу группу.


Александр Головин – человек, любящий изучать себя в горах, и коллекционирующий ощущения, не связанные с городской жизнью. При общении свою профессию выдает сразу – любит все расставить по полочкам. Как самый настоящий юрист обоснует любую проблему и методом доказательств в нужную ему сторону, убедит вас в чем угодно. Директор по техническим вопросам восхождений в нашей компании.


Алёна Бабич – девушка, не так давно попробовавшая вкус гор, сноуборда и пеших прогулок и утверждающая, что ей это пришлось по душе. Никогда не догадаетесь, что за обаятельной легкомысленной улыбкой скрывается холодный трезвый рассудок профессионального бухгалтера.


Питер Бертеро (Peter Bertero) – американец-горовосходитель, замечательный жизнерадостный человек с неамериканским менталитетом, отлично говорящий по-русски и давно знакомый с Сашей. Любит горы, скалы и терпеть не может сидеть на одном месте. Работал от почтового курьера на велосипеде до менеджера верхнего звена. В России в общей сложности провел несколько лет.


Максим Пензин – программист, компьютерных дел маг и чародей. Магство и чародейство успешно совмещает с горами, сноубордом, велосипедом и много чем другим.


Элеонора Крыжаева – турист по образованию, путешественник по призванию. Работаю кем нравится и кем придется. В долговременных путешествиях, обычно выполняю роль затейника-организатора, а также гитароносчика и гитароигральщика.