Екатерина Земцова зажигает!

Как в анекдоте: "А теперь со всей этой фигней мы попытаемся взлететь..." Сноуборд на шее, сверху лыжи и палки, а за спиной рюкзак – и в трамвай, потом в электричку и только на следующий день на лыжню и наверх. Зачем столько мучений или, как нас спросили в электричке, "вам что, Байкальска мало"? Мало. Только не Байкальска, а снега. Нам нужна не закатанная ратраками трасса, что тоже хорошо, когда у тебя жесткие лыжи или сноуборд, а нам нужно то, за чем мы поднимаемся 2 часа на беговых лыжах на Мамай – ЦЕЛИНА.

Мы пришли к кунгу от ЗИЛа на границе леса и с радостью увидели знакомые лица, которые поднялись раньше нас. Еще по ходу движения, просмотрев все спусковые кулуары, было приятно обнаружить, что там есть след только одного лыжника – значит, нам достанется все самое вкусное! А самое вкусное – это некатаный снег, сугробы, белое мягкое покрывало, по которому спуск превращается в плавание. Доска мягко скользит по пушистому снегу, вздымая снежные брызги на повороте и непередаваемое ощущение целины под сноубордом...

Максим Пензин на подъеме по гребню

Кунг завезли несколько лет назад сноубордисты и горнолыжники, но мы на него не рассчитывали, поскольку они сами бывают там часто и не хорошо быть непрошеными гостями. Можно посидеть вечером за "рюмочкой чая", а ночевать лучше рассчитывать в своем "доме". В этот раз хоть самих хозяев и не было, но были их друзья, впрочем, являющиеся и нашими. Быстренько поев, народ потянулся на гребень – скорее расписать дугой девственно чистый снег. Ступени наверх на наше счастье уже были – свидетельство частого присутствия здесь сноубордистов и горнолыжников. Если проследить события исторически, то горнолыжники на Мамае появились раньше. Однако с появлением сноубордов в Иркутске и все большим распространением сего вида спорта или отдыха (как кому будет угодно), последние плотно внедрились в пространства Мамая и многие горнолыжники перешли с лыж на доски. Но это не значит, что горнолыжников-любителей целины не стало, просто их число значительно уменьшилось. В этот раз на 8 сноубордистов пришлось 2 горнолыжника.

Александр Мяктов реанимирует трамплин

Итак, 400 метров перепада высоты и можно, оглядев ближайшие вершины и маленькую точку кунга, встегнуться в крепление и, разрезая ровную простыню снегов, мягко заскользить вниз между пихт. В какой же кулуар поехать? Наверно, можно в самый левый – там после поля (поле – это снежный склон без деревьев крутизной около 40 градусов) замечательный лесок, где можно погонять между деревьев. Ради пяти минут спуска мы поднимались полчаса. И это стоит того. Здесь нет подъемников с карточками и очередями, нет огромного количества людей, жаждущих катания – здесь тишина, горы и целина. Фрирайд возможен в двух вариантах: либо пешком, либо на вертолете (так называемое heli-ski – вертолетное катание). Вертолет Ми-8 стоит сейчас около 23 тысяч рублей за летный час, что очень дорого для нас. А пешком – это завсегда и бесплатно :) Вот здесь нам ничего не мешает – ходи себе пешком и ходи... Не всех такой вариант устраивает, поэтому и желающих не так много кататься на Мамае.

Вид с подъемного гребня

Скатившись 2-3 раза, мокрый и счастливый народ принялся изготавливать какую-то еду и готовиться к отмечанию праздника. В кунге затопили печку, можно посушиться – благо, народу не так много. А поспать мы и в палатке можем – там свежее воздух. Вечером после n-го тоста и бурных рассказов про путешествия и сноубордические подвиги прыгательная часть, представленная на данный момент Мяктовым Шурой, сподобилась на достройку трамплина. Трамплин был уже давно "пристроен" к одному боку кунга, а вот вылет нуждался в реанимации. Лопату в руки и вперед! Транзит 18 метров до самого ручья. Завтра попрыгаем. Водка кончилась, народ укладывается спать, а мы отправляемся в свой двуслойный дом и сла-а-аденько-сла-а-аденько засыпаем в абсолютной тишине Мамайского ущелья...

На вершине (позади пик Нефтяников)

И было утро. Звук бурана приблизился неожиданно. Это еще двое участников регаты приехали кататься. В этом месте мероприятия бурная встреча, крики и т.д. Скорее на гору. В этот раз мы пойдем не на плечо гребня, а на вершину. Перепад высот уже не 400 метров, а все 700. Идем, от нечего делать считаем ступени, коленки очень часто упираются в следующую ступень. Выходим на плечо, откуда мы катались вчера, отсюда дальше гребень был не троплен, но так как мы встали позже, чем остальные и вышли, соответственно, тоже – предыдущие уже успели протропить – спасибо им. Вышли за границу леса и тут началось дуло... Дуло прямо в правый бок и норовит сбросить со склона или, в крайнем случае, вырвать из рук доску. Доска превратилась в парус, поэтому приходится при порывах прижиматься вместе с ней, родимой, к земле и пережидать. Блин, как же идти? Решение нашлось – надо поставить доску ребром к ветру, чтобы плоскость не парусила. Вид, конечно, нелепый – нести доску как на блюдечке – на руках прямо перед собой, но зато не скидывает с тропы. И вот великолепная панорама открылась перед глазами: Хамар-Дабан во всей своей красе, пик Нефтяников вздымается пирамидой и бесконечный Байкал.

Игорь Шапошников – один из двух присутствующих на мероприятии горнолыжников

Остальные уже съехали, когда мы подошли к месту спуска. Здесь с гребня в цирк спускается узкий, оказавшийся фирновым (это я узнала, попытавшись заложить дугу на плотной корке и проехав пару десятков метров на пятой точке) кулуар. Прошкрябавшись это неприятное для мягкой доски место, выезжаем в цирк на огромные снежные поля. Вот где свобода-то! Гигантскими дугами сначала по полям, потом между клочками деревьев и по моренам расписывать склон – это не просто удовольствие, это то, что называется счастьем. С победным гиканьем, рассекая серебрящиеся на солнце склоны, устремляемся в распадок с ручьем, лесом и валунами. Здесь для желающих попрыгать – тысяча и одна кочка, для тех, кто не хочет этого – еще тысяча и один вариант проехать по целине. Здесь приходит полное понимание слов "целинное катание", "фрирайд" и "бэккантри". Кувыркаемся, смеемся, ныряем между валунов и спускаемся к ручью. Отстегиваю крепеж и понимаю, что ощущение целины ноги запомнили на всю жизнь. Иду к тропе, чтобы вернуться к кунгу и это ощущение не покидает меня. Два с лишним часа подъема за миг счастья. Мне это не было понятно, пока целина не промчалась под моей доской...

Валентина Мяктова режет целину

Сегодня праздник – 23 февраля. Праздники положено отмечать, и здесь ни за кем не заржавело. К вечеру начался снег. Вершины заволокло, он падал и падал, шуршал по палатке постоянно и монотонно, глаза слипались сами и в голове оставалась одна мысль, что завтра будет много пухляка и можно будет опять резать пуховую перину кантом.

Утром снег не кончился, он продолжал идти. Часам к двенадцати облака поднялись и выглянуло солнышко. Глядя на кулуары, по которым мы катались, можно было сказать, что следов не осталось. Народ в предвкушении снега помчался на гору. Хотя бы разочек перед отъездом скатиться! Это был самый лучший спуск за все три дня. Это нельзя выразить словами, только звуками, которые разносились по ущелью. Это был не снег, это был пух, аккуратно уложенный на склонах и разлетающийся миллионами искрящихся на солнце снежинок. Больше ничего нельзя сказать об этом спуске...

Дмитрий Ковалев, релаксирующий на буране

Загрузив волокуши досками, отправили буран вперед. Сами, кто на беговых лыжах, горнолыжники – на горных, кто на досках – начали спускаться вниз. Волокуши пару раз на крутых поворотах отстегивались и съезжали в сугроб. Но группа поддержки находилась рядом и незамедлительно спасала положение. Хитрые горнолыжники на плоскотине прицепились к бурану и умчались вперед. Спуски на беговых лыжах по мягкому буранному следу оставляют приятные впечатления. Мы не заметили, как закончилась лыжня и путь преградило шоссе. Здесь народ уже разлагался в полный рост, водитель бурана – Дима Ковалев оттягивался на солнышке, а проносящиеся по дороге машины брызгали растаявшим снегом из-под колес.

А ощущение целины так и не покидало... Продолжение целины следует – снег еще не кончился...